Капли на стекле

- Мам, а правда, когда дождь капает на стекло, кажется, что дом плачет?
- Ну и воображение. И в кого ты только уродился такой! - засмеялась мама.
- В деда своего, в кого же еще, - сказал отец и, нахмурившись, добавил: - Надо будет им письмо послать как-нибудь, а то уж сколько лет не ездили, не писали.

- "Ну что за люди! Тепло же на дворе, май-месяц, а они все топят и топят... Кости никак не прогреют," - недовольно подумал он.

- Он стоял на тихой улице, укрытый зеленью прекрасных, ровных и стройных, как на подбор, яблонь. Его почти не было видно за этим великолепием. Да и не на что было особенно смотреть. Старый, давно не крашеный, он нес на себе все признаки обветшалости. Вообще-то, все соседние дома были построены гораздо позже. Они были современными, аккуратными и яркими, как игрушки. В этой компании он казался совершенно неуместным, непонятно каким образом уцелевшим, пережитком прошлого.

- "Конечно, - думал он, испытывая жгучее ощущение неловкости за себя и за людей, живших в нем. - Когда они меня красили в последний раз? В ту чудную пору, когда фонтаны били голубые, и розы красные цвели и ... как там его... А, чушь прекрасную несли. Ну, по части чуши, они и сейчас моложе молодых. Иногда, бывает, прям заслушаешься. Нет, ну подумать только, за столько лет даже рамы не подкрасили... Зато на огород, да на яблони свои любимые сил не жалеют. А яблони эти который год плодоносят так, что курам на смех. К тому же из-за них меня с улицы совсем не видно. Хотя, оно и к лучшему: кругом все молодые, красивые, а я бы только вид испортил. Мной бы заняться - тут подкрасить, там подновить. И я мог бы стать ничего себе. Да разве дождешься от них? Старичье, одно слово, - он все больше и больше преисполнялся отвращением к ним. Дым, валивший из трубы, казалось, заполонил уже все небо. - Бабке - за 80, деду еще больше. Еле двигаются. Все силы в суету уходят. Смешно, вроде и не присядут оба за весь день, все копошатся, копошатся, а толку никакого. Никуда уже не годятся... Да дед и в молодости был, справедливости ради, не особенно-то по хозяйственной части. Вот жена его, у той все в руках горело: и гвоздь забьет, мужа ждать не будет, и обед такой приготовит, что самому лучшему повару и не снился. Как же я любил, когда на кухне пахло сдобой. Деда от ее пирожков было не оторвать. Да что дед. Гости бывало соберутся, за стол сядут, пять минут - а пирожков уже и нет. Вот и сын с внуками, когда приезжали, каждый раз по две корзинки с собой забирали. Правда, гостей уж сколько лет не бывало. Да и сын с семьей... Далеко живут, денег, видно, нет, ездить-навещать. Разве напасешься сейчас... Даже вон внучонка младшенького, позднего, старики ни разу не видели. Поэтому и не слыхать давно запаха пирогов на кухне. А вот в доме справа наверняка такими деликатесами пахнет... Повезло... Выглядит, как картинка, как дворцы сказочные из книжек, которые бабка внукам читала, когда совсем маленькие были. Глаза-окна так и горят. И люди в том доме живут ну совсем по-другому. Сплошные праздники, все время гости приходят, веселые, жизнерадостные, счастливые. Правда, детей там трое. А когда дети - это так утомительно. Все они норовят попортить, поломать, разрисовать, шум-гам беспрерывный. Да о чем я думаю, все уж лучше с детьми, чем с этими, богом забытыми. Как же они мне надоели за все эти годы. Целую жизнь вместе прожили - разное бывало, но так, как сейчас... Видеть их уже не могу. Даже ночью покоя нет. Лягут спать - все им болит, кряхтят, ворочаются. А то, что чердак у меня в дырах весь, ветер так и свищет (уж несколько годков из-за этого кашляю), им все равно. Господи, сколько ж лет я о них, неблагодарных, заботился, оберегал. Что бы им теплее, покойней было, чтоб никакой шорох сна их не потревожил. И что теперь? А, что тут говорить. Хоть бы уж освободили меня поскорей. Может повезет, хорошие богатые люди купят, будут жить-поживать."

- Он, конечно, понимал, что никому кроме них не нужен, что новые хозяева земли будут строить СВОЙ дом, но все-таки пытался себя убедить, что это не так, что он только с виду ветхий, а сам - еще ого-го.

- Уже вечерело. Старуха зашла в дом и тяжело опустилась на табурет, пытаясь унять дурноту. Когда поняла, что не может встать, тихо позвала мужа. Скорая приехала быстро, их отвезли в больницу. Там женщину и оставили на неопределенный срок, сказали, что будут лечить. Долго не объясняли. Чего тут объяснять - старость.

- Старик вернулся домой, сел на кровать. Было тихо. Только ветер легким посвистыванием где-то на чердаке нарушал тишину. Когда на улице начался дождь, старик все еще сидел на кровати, не шевелясь и не слыша, как капли барабанной дробью колотили по стеклам, а на чердаке что-то всхлипывало. Видно, протекла крыша.

- Когда через несколько часов старик взглянул в окно, дождь все еще накрапывал. Редкие капли медленно скатывались вниз по стеклу. Старик смотрел, как они оставляли за собой чистый яркий след.

При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.lame.ru/ обязательна.
Изготовление сайта ООО "Вилмарк Групп"