Несколько слов из писем
(о тебе и о нас)
«А мне приснилось, что ходил на Марсово поле воровать сирень. Нарвал огромный букет и принес тебе».
1. Питер.
Город утром. В шесть утра выползают дворники и начинают шоркать мётлами. За полчаса до этого, летом, конечно, ездят поливальные машины и поливают тротуары. Не знаю, как сейчас, но раньше было именно так. И вот эти самые полчаса и есть время «Ч». Особенно в июне, когда Белые ночи и в это время уже совсем светло. Город, без налета дневной суеты и без ночной сутолоки алкашей, бомжей и хулиганов, (все они уже спят), прекрасен. Он свободен от признаков времени, его можно увидеть и почувствовать таким, каков он есть. Только тогда можно понять, почему люди присыхают к Петербургу. Именно так, иначе не скажешь. Я встречал людей, приехавших из глубинки и ставших коренными питерцами буквально с первого дня. Мне кажется, именно потому, что они хотя бы один раз увидели город таким.
«Всё меняется, всё теряется.
Солнце падает, заливая улицы».
(Ненаписанное)
2. Подоконник.
Когда-то любимым моим занятием было найти какое-нибудь укромное место, сидеть там, курить, пить сухое вино и писать глупые стихи. Одним таким местом был подоконник Инженерного замка. Меня снизу видно не было, он находился на высоте метров трёх и был достаточно широкий, чтоб там умещаться. Можно было сидеть там, смотреть на окружающий мир чуть свысока, мечтать или просто ни о чём не думать. Окна эти принадлежали Военно-технической библиотеке и сначала, обнаружив у себя на подоконнике постороннего, сотрудники начинали было возражать, но потом привыкли и даже повесили занавесочку, чтобы мне не мешать. Иногда они выползали через окно покурить и поболтать, при этом мне было совершенно не в тягость. Когда меня забирали в армию, у меня оставался месяц вольной жизни. И весь месяц я приходил на этот подоконник, и никто меня оттуда не сгонял.
Ещё одно чудесное место для прогулок в одиночестве – Смоленское кладбище. Оно очень старое, можно ходить между памятниками и читать надписи. Очень подходящее занятие – поиски могилы Арины Родионовны, она похоронена на Смоленском, но никто до сих пор не знает, где. Ещё я там нашел братскую могилу «Невинно убиенных юнкеров», погибших при покушении на государя императора. Позже на том месте был построен Спас-на-Крови, и память государя была увековечена, а могилу этих юнкеров не знает никто...
«Купив сигарет по дороге,
По Смоленке дойду до Залива».
(Очень давно)
3. О дилетантстве.
Старый анекдот про дилетанта. Один человек представляется другому, при этом плюет. Плевок делает двойную петлю и опускается точно на носок ботинка собеседника. «Иванов, двукратный чемпион Европы по фигурным плевкам!» В ответ второй плюет тому прямо в лицо: «Вася, дилетант!» Это так, к слову пришлось! Ещё один момент, это уже иллюстрация. Представь ситуацию – я только вернулся из Англии, мы пьянствуем в конторе. Вечер, нас трое – я, мой приятель и юная барышня лет …надцати, весьма университетского свойства. Мы уже изрядно тёплые, я по старой привычке вытаскиваю аппарат, беру первую попавшуюся пленку, заряжаю его и начинаю фотографировать. Барышня смотрит на меня и замечает: «У вас ничего не получится! Какую пленку вы взяли? И какая выдержка и дафрагма?» В ответ я честно признаюсь, что не знаю, за год отсутствия забыл, какая пленка в кассете, а выдержка поставлена исключительно на слух. И тут эта девочка мне заявляет: «Ерунда, вы не фотограф, даже не знаете, какая пленка в кассете! Вот у меня мама, она профессиональный фотограф...», и дальше она начинает нести какую-то очень умную околесицу. Мы с приятелем чуть не померли со смеху. Это было так трогательно... Не могу же я объяснять этому ребёнку тонкости фотокухни, что если я снимаю, то всё-таки рассчитываю на результат... Но! То, что простительно барышне, глупенькой и страдающей детским максимализмом, совершенно непростительно взрослому человеку, который высказывает суждения подобного рода, подкрепляя аргументами, вроде – «Вот у меня друг специалист...»
«Прекрасный дилетант на пути в «Гастроном»,
Того ли ты ждал, того ли ты ждал?»
(Б. Г.)
4. Пан Судек.
Был в Праге такой фотограф, Иозеф Судек, очень известный. Он на первой мировой войне потерял правую руку и не смог работать переплётчиком, на которого он учился до этого. И он стал фотографом. Постепенно к нему пришла известность, до сих пор в пивной, куда он ходил, есть скамья, на которой он сидел, на ней табличка с его именем... И фотографы, бывая в Праге, всегда разыскивают эту пивную и почитают за честь посидеть на его скамье. Любимым его сюжетом было окно мастерской, у него очень много таких фотографий. Однажды, когда его спросили, какую выдержку он ставил, кивнул на патефон, стоявший на столе и ответил: «Одна сторона Вагнера». Он не признавал новомодной техники и пользовался допотопной деревянной камерой, огромным ящиком с треногой. Он мог с этим аппаратом ночью пройти через всю Прагу, чтобы сделать один кадр ранним утром в каком-то определенном месте.
«...и в июне 1989 года студия была снесена вместе с оставшимися вещами Судека».
(Из биографии Йозефа Судека)
5. Про одиночество.
Итак, одиночество. Одиночество как состояние души – это то, что свойственно любому, или почти любому, по крайней мере в какие-то моменты жизни. Я, конечно, не берусь утверждать некую истину в последней инстанции, сужу исключительно по себе. Особенно сильно нужда в одиночестве проявляется, когда очень плохо. Когда хорошо, то можно поделиться с окружающими, а когда плохо то, как правило, делиться не хочется. Наверное, потому, что в ответ можно ожидать только сочувствие, а это штука, как правило, дешёвая. Мало кто знает, да и я тоже, как можно помочь человеку, которому плохо. Но какая-то реакция необходима, и приходится людям вымучивать что-то, часто нелепое и несуразное, вроде соболезнований родственникам усопшего.
«...представлял, что ты ждешь меня за дверью, чтобы мы вместе поехали домой. Где он, этот наш дом?…»
(Глупый вопрос)
6. Про сны.
Ещё в детстве очень любил спать, я писал тебе об этом? Вот тебе рассказка. Жил-был на свете человек. Жизнь его сложилась как-то неправильно, и он разлюбил её. И он стал спасаться во сне. Сперва он просто спал немного больше, чем обычно. Потом он стал проводить во сне больше времени, чем наяву. Мир, который окружал его во сне, был ярче и красочнее, чем реальность. Ему было лучше во сне, там все, что задумывалось, сбывалось, а что не сбывалось, то не имело значения. Иногда, просыпаясь, он долго не мог сообразить, то ли он засыпает во сне, то ли просыпается наяву. Шло время, реальная жизнь по-прежнему категорически не хотела баловать его удачами, и все больше и больше времени он проводил во сне, где жизнь его складывалась наилучшим образом. Наконец, наступило время, когда во сне он старался спать как можно меньше времени, потому, что действительность превратилась в сон, почти кошмар, который преследовал его в той, нереальной жизни. Чем эта история закончилась, никто не знает, возможно, он в один прекрасный момент так больше и не проснулся...
«Кажется, он научился летать. Ему надоело сидеть в четырех стенах, он открыл окно и полетел. Кругами, постепенно набирая высоту, он парил над сонным городом».
7. Лирическое отступление.
Потом мы вышли смотреть на звезды. Прямо над домом висела тяжёлая Большая Медведица, Млечный путь уползал куда-то за горизонт. Мимо станции прошла электричка, её было еле слышно – весенний звук, такое бывает только весной, когда далекие звуки тихи, но очень отчетливы. Потом мы пошли смотреть на лениво текущую Лугу, воду было едва видно, но она дышала, совсем как живая. И в этой ленивой воде отражалась звезды... Потом я тебе рассказал, как я поймал, первый и единственный раз, налима, какой он был скользкий и очень сильный. И как я почему-то отпустил его обратно. Неужели всё в нашей жизни предопределено? Я не хочу этого, это нечестно... Проснувшись, я долго лежал с закрытыми глазами и думал, что бы я сделал, если вернулся на десять лет назад. Я бы смог не
Посмотреть отзывы Добавить отзыв
Добавлено: 16.07.2003 16:52:00
Создано: 2003
Относится к теме: Аутическая Историческая
Относится к жанру: Стихи в прозе
|
|
 |
Темы
