Астронавт
- Отличная вещь, – сказал мистер Кауфман. – Просто замечательная вещь. Даже жаль, что она не полетит.
- Вы так думаете? – спросил старик.
Мистер Кауфман был облачён в тёмный костюм, верх респектабельности. Галстук старательно рассекал белый треугольник на груди точно пополам. Пыль старалась не оседать на туфли мистера Кауфмана.
На старике были простые башмаки и выцветшие штаны. Ворот мятой рубахи был расстёгнут, слабый ветер легко трепал тонкие седые волосы.
Они были совершенно не похожими друг на друга, но оба стояли на одной и той же сухой каменистой земле, поодаль от них темнел старый дом, ещё дальше – амбар. Деревья у дома, кусты – редкие кусты до самого горизонта. И – ни строения больше.
Кроме одного: рядом со стариком и мистером Кауфманом возвышалась, нацелив нос в зенит, ракета.
- Так вы думаете, что она не полетит? – повторил старик.
Мистер Кауфман усмехнулся половиной рта:
- Откровенно говоря, да.
Старик промолчал.
Мистер Кауфман кинул быстрый взгляд на кейс, который держал в руке, словно надеялся извлечь из него аргумент в пользу своего мнения. Потом перевёл взор на ракету, вокруг которой они со стариком ходили последние полчаса.
Ракета стояла, как гигантский гномон – тень от неё медленно удлинялась по мере того, как солнце, похожее на горлышко тигля с остывающим металлом, сползало к краю долины. Она была необычной. Мистер Кауфман попытался найти ей определение. В голове у него завертелись мягкие валики, литеры на гнутых лапках отпечатали слово – чудная. Да, именно чудная – ракета выглядела, как воплощённый в жизнь замысел чудака, или как рисунок из старого комикса, или как суждения ребёнка о том, что представляет собой ракета. Серебристая сигара с острым носом и выпуклыми боками, поверхность – будто лоскутное одеяло, вся из отдельных металлических пластинок. Три иллюминатора – по вертикальной линии. Открытый овальный люк, с приставленной алюминиевой лестницей. Конусные раструбы, прилепленные снаружи к нижней трети ракеты, и уголки стабилизаторов – в трети верхней. Удерживали ракету какие-то нелепого вида подпорки.
- Ракеты такими не бывают, – произнес мистер Кауфман.
- То же самое наверняка говорили поначалу конструкторам кораблей, которые поднимаются сегодня каждый месяц, – отозвался старик.
-
Мистер Кауфман открыл и закрыл рот.
- Послушайте, – начал он. – Это – не ракета. Её аэродинамическая форма… Чёрт, даже не верится, что вам приходится объяснять такое. Кто рассчитывал кривые её контуров? Кроме того... В её покрытии есть титановые пластины, но их совсем немного. Большая часть поверхности – сталь. Отличная, но – сталь. Она не выдержит нагрева при прохождении сквозь атмосферу. Уплотнение люка – каучук. Кольца иллюминаторов скреплены болтами. Ваша ракета больше похожа на подводную лодку, даже – на гидростат, поскольку она не снабжена гребным винтом. Сомневаюсь, однако, чтобы кто-то согласился подвесить её на тросе к кораблю – слишком тяжела.
- Зачем вы мне всё это говорите? – спросил старик.
Мистер Кауфман ответил:
- Мы выполнили ваш заказ. Вы, наверное, вложили в него всё своё состояние. Вам и его не хватило бы, если бы не помощь всех ваших друзей. Когда мы заключали контракт, я, признаться, не верил, что найдется столько сумасшедших, чтобы… Я ошибся. Сегодня работа сделана. Вам не к чему придраться – мы выполнили все ваши указания, материализовали каждый чертеж. Вы, конечно же, поставите свою подпись на приемочном документе – это, в сущности, уже простая формальность. Но я – я хочу понять.
Старик кивнул:
- Мы с вами по-разному смотрим на одни и те же вещи. Я знаю, что способность отражать – неотъемлемая часть зеркала. Вы – царапаете ногтем амальгаму. Всё на свете совершает то, для чего оно предназначено. Не нужно прилаживать второй рог единорогу. Если вам действительно потребуется переплыть океан – вы сделаете это на лайнере, или на яхте, или на плоту из бревен.
- Это не одно и то же.
- Ракета имеет цель. Посмотрите на неё. Вы сделали её именно такой, какой она мне нужна. С любовью и старанием. С точностью и аккуратностью. Вы создали почти живое существо.
- Мы всегда тщательны в выполнении своей работы.
- Да, да! Миллионы клёпок, тысячи болтов и гаек. Сталь, титан и алюминий. Латунь и бронза. Корпус, прочный, как алмаз – скорлупа самого необычного в мире моллюска. Искусственный хрусталь для окон – чистый, не уступающий природному, всё равно, что глаза. Каучуковые уплотнения – перетяжки и сфинктеры. Сверхгибкие канаты-элероны – металлические мускулы. Сотни метров медного провода – нервы, пронизавшие ракету насквозь. Золотые нити – они почти невидимы, но тянутся от носа до хвоста.
- Золота там не хватит для двух зубных коронок, – вставил мистер Кауфман. – Какой ток по ним вы собираетесь пропускать?
- В ракете пахнет металлом и корицей. Запахи напористости и постоянства, перемен и традиций. Противоположности, скажете вы? Так оно и есть, ракета состоит из них и среди них существует. Кусочек металла, зажатый между ледяным космосом и огненной несущей струей. Игла, притягивающая друг к другу края прорехи между мирами. Вы мечтали когда-нибудь пронзить космос?
- Мальчишкой, должно быть, – осторожно признался мистер Кауфман.
- Сесть в кресло пилота, подождать, пока ракета не привыкнет к тебе. Стать её частью, взять у неё силу и подарить взамен цель. Повернуть ключ в положение «старт», пережить восторг пробуждения её организма. Ракета поднимется – сначала тяжело, будто ребенок, делающий первый шаг, недолго побалансирует на своем огненном пьедестале, потом – рванётся ввысь! С ревом и дрожью, как зверь, начавший бег и наслаждающийся своими свободой и силой. Земля уйдет вниз, вы увидите, как она вогнется чашкой, и решите, что поверхность её вдавливается внутрь под напором пламени из сопел. Выше, выше! Голубое за иллюминаторами посинеет, синева станет фиолетовой, ненадолго плеснет красным и пурпурным, а потом – слепящая чернота с неподвижными огнями. Звёзды! Знаете ли вы, как смотрят немигающие звёзды?
- Нет, – сказал мистер Кауфман. – Не знаю. Но я знаю другое: большая часть приборов на панелях не имеет подписей. Для чего они?
Старик словно очнулся.
- Я в курсе, для чего они нужны, – проговорил он устало. – Другого пилота у ракеты не будет. К чему мне лишние таблички?
Мистер Кауфман покачал головой.
- Боюсь, моё недоумение так и останется со мною. Давайте лучше подпишем бумаги.
Он извлёк из кейса бланки, положил их на крышку, а кейс – на сгиб локтя. Старик достал из нагрудного кармана чернильную ручку, свинтил колпачок и поставил подписи везде, где указал палец мистера Кауфмана, сиявший розовым ухоженным ногтем. Вновь навинтил колпачок.
- И когда же вы отправитесь? – спросил мистер Кауфман, убирая документы.
- Сегодня, – просто сказал старик.
Мистеру Кауфману показалось, что он ослышался. Он оглянулся.
- Тогда почему мы одни? Где ваши друзья? Где газетчики?
Старик улыбнулся чуть смущённо:
- Они непременно были бы, если бы знали дату отлета. Точнее, они полагают, будто знают её. Я солгал – мне очень неловко, но я сделал это.
- Но почему?
- Вы представляете, что бы здесь творилось? Толпа, бестолковая суета. Меня просили бы взять спутника – это наверняка. Очень трудно отказать людям, которые тебе помогли, даже если знаешь, что выполнить их просьбу невозможно. Потом – пришлось бы отлавливать зайцев. Мне ли не знать? В ракете множество укромных мест. Обнаружить попутчика, когда уже поздно что-либо сделать… Это было бы катастрофой. И ещё – вездесущие репортёры. Их невозможно остановить. Что, если кто-нибудь сунется под дюзу? Поэтому я улетаю сегодня.
В голосе мистера Кауфмана зазвучала несвойственная мягкость:
- Куда же вы полетите? С вашими запасами воздуха, провизии, с вашими топливными баками. На орбиту?
- Дальше.
- На Луну?
На лице старика впервые появилось удивление.
- Луна? Нет. На Марс. Конечно же, на Марс.
- Ах, на Марс… Разумеется, как же я не подумал! Где же вы намерены заправиться?
- Ракета заправлена. Само собой, это вовсе не то, чем гордя
Посмотреть отзывы Добавить отзыв
Добавлено: 31.07.2003 15:39:00
Создано: 2003
Относится к теме: Философская
Относится к жанру: Рассказ
|
|
 |
Темы
