Солнечные люди
Недалеко от Луганска есть поселок под загадочным названием «Красный яр». Но по крайне мере мне так казалось, потому что истории происхождения этого названия я не знал. Рядом протекает речка Донец. Я люблю приезжать сюда и сидеть на пустынном пляже.
Дует прохладный, но очень приятный весенний ветерок. Вокруг ни души. Но мне это отнюдь не мешает. Я умостился подальше от линии грязного, серого песка, по которой можно угадать, насколько разлился некогда Донец после череды весенних ливней. Песок еще холодный, но пальцам все же приятно уткнуться в сыпучую массу.
Мое одиночество было мимолетным. Сзади послышались шаги. Я обернулся и увидел старичка, погоняющего козу, которая щипала недавно появившиеся на кустах листочки. На вид он был не стар, даже наоборот, здоров и телом и духом. Глаза по-казацки горели, а седая, длинная борода говорила лишь об огромном опыте жизни.
- Ты чего голубчик сидишь, аль не сезон еще купаться! – сказал мне добродушный, как мне сразу показалось, старичок, потирая свою белесую бороду.
- Так я и не лезу.
- Правильно, не лезь! Холодно еще, а то сунешься и будут тебя искать, как нашу Дашеньку Ермолову.
- Кто такая эта Ермолова? – не без интереса спросил я, предчувствуя провинциальную драму.
- О! Да ты, поди, неместный! – с неким любопытством и осторожностью процедил старик.
- А ты, дед не бойся, присядь, расскажи!
- Кого бояться?.. Тебя?.. – и он оценивающе посмотрел на меня, я даже подумал, что сделал промашку, но он вдруг спросил, – а закурить есть?
Я не курю, но специально для таких случаев, почти всегда ношу с собой пачку сигарет. Я открыл и протянул деду.
- О! Импортные! Не люблю я эту заморскую дрянь, мне бы папироску затянуть!? – проскулил дед, но все же схватил пару сигарет и присел рядом. Он достал из кармана свернутый лист бумаги. Там была фотография юной девчонки: красивой; с яркими, веселыми глазами и косичками. Но под изображением девочки была удручающая надпись, «Даша Ермолова 15-ти лет, ушла из дома 11 января 2006 года и не вернулась. Кто ее видел просьба сообщить в ближайшее отделение милиции!».
- Вот она Дашенька, - протянул мне листик дед и рассказал историю, которая потрясла меня до глубины души.
Дом Ермоловых стоит почти у самой реки, метрах в двадцати. Сбежав по склону, через минуту можно было уже стоять по колено в воде. Домишко простенький, не такой как у богатеев, находящихся поблизости, но также хорош и опрятен. Николай Александрович Ермолов – отец Дашеньки - хозяин на все руки: если вдруг крыша потекла или краска на окнах выцвела, так он быстро все неприятности устранит, не дожидается последнего момента. На крыльце стоит беседка - резная, узорчатая, с крышей в форме купола и вся напоминающая небольшую молельню, только таковой она не являлась и служила лишь для отдыха. Придет после работы Николай Александрович, откроет книгу и развалится поудобней, а если вдруг что-то в написанном задуматься заставит, так нет ничего лучше, чем, уставившись на пробегающий Донец, наблюдать за его бурным течением, пока не унесет оно с собою все тяжелые мысли.
Все началось с того дня, когда Ермолов сидел в беседке и наблюдал за резвящейся в воде Дашенькой. Ей тогда было лет пять. Совсем маленькая она плескалась в воде в одних трусишках. Яркое летнее солнышко, не жадничая, одаривало своими лучами, которые весело сверкали в брызгах воды. Отец, отложив книгу, без устали любовался своей отрадой. Любил он дочку больше жизни. После смерти матери, одна она у него осталась.
Ольга умерла, когда Даше была три года, болезнь у нее страшная была, то ли рак, то ли еще что, дед точно припомнить не мог. Отец стал для дочери всем. Соседские бабы по первому времени помогали. Кто приходил постирать, кто приготовить. Но, оклемавшись, Николай всех поблагодарил и попытался справляться сам, лишь бабушка Клава убедила его, что повар с него никудышный, а маленькому ребенку особое питание полагается, вот и стала она приходить к ним готовить, и утвердилась, как родная бабушка.
Так вот! Дашенька резво плескалась в воде, когда отец крикнул:
- Доця, выходи, погрейся на солнышке!
Дашенька вышла на песок и вдруг подняла голову к солнцу и принялась танцевать. Но не так, как это делают маленькие дети, услышав задорную музыку. Она показывала странные фигуры и чередовала их одна за другой с некой периодичностью. Эти фигуры были похожи на египетских жрецов, изображенных на стародавних вазах, индийских танцовщиц, застывших в одном движении и по старинке сигнализирующих флажками моряков, а пальцы ее строили фигурки, подобные знакам глухонемых. Руки вместе с ногами сгибались, словно ломаясь, она приседала на одной ноге и протягивала руку вверх, вторую в сторону, пальцы выделывали всевозможные вариации, а голова неподвижно была обращена к солнцу. Потом движения менялись, и все повторялось, но иначе.
Сначала Ермолова позабавил чудной танец дочурки, но потом уже с опаской посмотрел он на странное поведение Дашеньки.
- Доця, ты чего там вытворяешь? – с улыбкой спросил Николай.
Дочка обернулась, и показала грубое лицо, которое ненавидело отца за то, что ее прервали.
- Доченька, что с тобой?.. – в полтона прошипел Ермолов и обезумевшими глазами увидел, как, потеряв сознание, падает на песок Даша.
- Даша! - завопил он и бросился к ней.
Ермолов поднял ее на руки, из носа текла кровь, глаза легонько приоткрылись, и она попробовала сказать:
- Они… Они не слышат… не слышат меня…
- Молчи, доченька, не говори.
Пока он нес Дашу в дом, она не пришла в сознание. Он уложил ее на кровать и кинулся на кухню.
- Даше плохо, присмотри, я за врачом, - крикнул он стряпавшей бабе Клаве и выскочил на улицу.
Врач сказала, что у нее случился солнечный удар, пока ей надо избегать солнца и отдыхать.
Прошла неделя. Дашенька, ожив после длительной спячки, снова носилась по улице, игралась с детьми и вновь стала самым обычным ребенком. И Николай, и бабушка Клава, и даже врач, наблюдая за ней, уже совсем позабыли о странном, напугавшем их случае.
Дашеньке было тогда уже семь лет, когда мрачная тень событий двухлетней давности громко напомнила о себе. Однажды папа отправил ее в магазин за хлебом. Резвым, детским шагом туда идти минут десять, да обратно еще десять, но Дашеньки не было уже час. Николай Александрович волновался. Он ходил по дому и нервничал. Дашенька не могла уйти с друзьями, не предупредив. Он, было, решил отправиться на поиски, но услышал нервные крики Сашки – автомеханика с местной станции:
- Коля, открывай двери,… открывай, тебе говорят!
Ермолов выскочил во двор и увидел, как несется к дому Сашка, а на руках у него Дашенька, и из носу у нее ручьем течет кровь. Они уложили ее на кровать. Бабушка Клава приготовила ей холодный компресс. Врач пришла сразу же, еще раньше за ней кто-то пошел.
- Ну что случилось? Рассказывай, - обратилась она к дрожащему Сашке.
Молодой паренек залепетал:
- Да, иду я с работы,… на перерыв,… вижу, Дашка танцует, да так странно. Думаю, вот чудная девчонка и остановился посмотреть. Стыдно, но я такой не один был, вся улица наблюдала. А она вдруг хрясь на землю, а из носа кровушка ручьем. Я мигом ее на руки и к тебе, Николай.
Врач приложила ладонь ко лбу.
- Жар у нее! Это солнечный удар! Надо бы ее в городскую больницу свозить, а лучше в областную. Насколько я припоминаю, подобное уже случалось?!
Николай Александрович угрюмо кивнул головой. А бабка Клава даже вздрогнула и пробубнила:
- Бедное дитя, да за что же это?…
Обследование в областной больнице патологий не выявило. Лишь оказалось немного повышенное давление, из-за чего ей было запрещено долго находиться на солнце. Но именно этот запрет очень усугубил положение.
Дашенька теперь отплясывала свой странный танец везде, где только увидит солнце. На остановке, когда они ждали автобус, на улице, когда шли за хлебом, и не смущали ее ничьи встревоженные взгляды. Закинув к солнцу голову, словно к божеству, она начинала свой обряд. Но Николай с тех пор не отпускал ее одну и всегда останавливал: прятал под навес или укрывал в тени деревьев. И людям в поселке всем расск
Отзывов нет Добавить отзыв
Добавлено: 14.03.2008 17:44:00
Относится к теме: Фантастическая
Относится к жанру: Рассказ
|
|
 |
Темы
