АБСОЛЮТНОЕ ВОЗМЕЗДИЕ
(ВОЗДАЯНИЕ)
- Хотите, я побуду рядом с вами? – предложил охранник – рослый парень с изрытым оспинами лицом. – Все-таки он опасен…
Женщина, которой был адресован вопрос, только покачала головой.
- Нет, не нужно. Думаю, мне ничего не угрожает.
- Как знаете, - охранник лишь пожал плечами. – Но если что – кричите. Я буду за дверью.
Ключ со скрежетом провернулся в замке, лязгнул дополнительный «страховочный» засов, и дверь открылась. Взвизгнули петли, годами не видевшие смазки.
Женщина глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду. Конечно, с охранником у плеча она чувствовала бы себя увереннее… Но того, что она сейчас скажет, посторонние услышать не должны.
Она шагнула в камеру, и дверь, громыхнув замком, захлопнулась за ее спиной.
- Светлана Андреевна? – с пружинной койки в углу камеры легко поднялся мужчина среднего роста, одетый в полосатую тюремную робу «смертника». – Рад вас видеть.
- Не могу сказать того же, гражданин Иванцов, - ответила она.
- Печально, печально, - криво улыбнулся смертник. – Мой любимый прокурор не хочет назвать меня по имени, и даже не рада меня видеть… Ах, как это печально… Что ж, в таком случае и я буду называть вас по фамилии – вы не возражаете, гражданка Шелестова?
- Перестаньте паясничать, - отрубила прокурор. – Я пришла к вам по делу.
- Ни на что другое я и не рассчитывал, - Иванцов изобразил на лице сожаление.
Глядя на него, Шелестова в очередной раз поразилась тому, насколько внешность и поведение Иванцова не соответствовали его деяниям. Кто, будучи в здравом уме, мог поверить в то, что этот человек, бывший школьный учитель и добропорядочный отец семейства, всего несколько лет назад терроризировал три соседних области? Кто мог поверить, что на его руках – кровь нескольких десятков человек, убитых с невероятной жестокостью? Конечно, прокурор знала, что сейчас Иванцов просто пребывает в относительно спокойном состоянии, и его сознание еще не кануло в темный беспросветный омут безумия, поэтому и ведет себя довольно нормально, если не считать ядовитого сарказма – но от этого все происходящее казалось еще более невероятным.
- Так что у вас за дело? – спросил Иванцов. – Неужели мою апелляцию приняли и смягчили мне меру наказания?
Ей показалось, или в его голосе действительно слышалась надежда? Наверное, все же показалось – не может же он не понимать того, что человека – нет, не человека даже, а чудовище, самое настоящее чудовище! – совершившего ТАКИЕ преступления, помиловать не могут. Хотя… надежда умирает последней. Наверное, даже у такого чудовища, как Иванцов.
- Нет, - покачала головой Шелестова. – Скорее, совсем наоборот.
- То есть? - после короткой паузы недоуменно спросил Иванцов. Все его показное спокойствие мгновенно испарилось, сменившись непониманием и настороженностью. – Что значит «наоборот»?
Через несколько секунд к нему вернулось самообладание, а вместе с ним и сарказм.
- Неужели меня убьют два раза? Или три? – наигранно, ненатурально рассмеялся он. – Или нет, лучше пятьдесят восемь – по числу моих…, - он как-то странно пошевелил пальцами, - в общем, вы поняли?
Еще бы не понять.
- Нет, - вновь покачала головой прокурор. – Согласно принятому решению, вы передаетесь в распоряжение Особого отдела МВД, а смертная казнь заменяется участием в проводимом отделом научном эксперименте.
- Видно, не очень-то это хороший эксперимент, если им заменяют смертную казнь, а? – оскалился Иванцов. – А если я не соглашусь?
Прокурор пожала плечами.
- Вы удивитесь, гражданин Иванцов, но вашего согласия не требуется. Это исключительная ситуация, и мы получили исключительные права. Вы знаете, что однажды для вас уже сделали исключение, приговорив к смерти в обход действующего в стране моратория. Неужели вы считаете, что подобного исключения не может быть сделано второй раз? Эксперимент будет осуществлен независимо от того, согласны вы на его проведение, или нет.
Собственно, это все, что я должна была вам сказать. Прощайте.
- Подумаешь, - сказал Иванцов, - эксперимент… Хуже-то все равно не будет.
Прокурор шагнула к двери, стремясь быстрее покинуть камеру. Постучала по металлу, и дверь мгновенно открылась.
- Прощайте, Иванцов, – повторила Светлана Андреевна Шелестова, и быстро вышла в коридор. Лязгнул замок.
«Хуже-то не будет…», вспомнила прокурор последние слова Иванцова, и разразилась нервным смехом. Охранник непонимающе смотрел на нее…
* * *
Все началось двумя днями ранее. На часах еще не было восьми, когда в кабинет Шелестовой уверенным шагом вошел мужчина в длинном плаще, опустился в кресло прямо напротив сидевшей за рабочим столом Светланы Андреевны, и только после этого сказал, протягивая удостоверение:
- Полковник Кравец, Особый отдел МВД.
Прокурор нахмурилась. О каком-то Особом отделе МВД она слышала впервые. Но удостоверение казалось настоящим. Вернув «корочки» странному визитеру, Шелестова поинтересовалась:
- Чем обязана?
Полковник вальяжно развалился в скрипнувшем кресле.
- Нам необходимо ваше содействие в деле Иванцова.
«А вот это интересно».
- Что вы имеете в виду? – спросила прокурор. – Вина Иванцова доказана, он приговорен к смертной казни, и приговор будет приведен в исполнение в течение двух месяцев. Правда, он подал апелляцию, но что-то мне подсказывает, что это бесполезно… Так о каком содействии идет речь?
В голосе прокурора можно было угадать нотку сарказма – в самом деле, не может быть такого, чтобы кто-то решился смягчить наказание Иванцову. Любого чиновника, который пойдет на это, родственники жертв просто-напросто разорвут в клочья. И прокурор вполне понимала такую реакцию.
- Ого! – вдруг улыбнулся Кравец. – Неужели вы подумали, что я пришел оказывать на вас давление с тем, чтобы смягчить наказание Иванцову? В таком случае, вы ошибаетесь.
- Тогда сообщите мне, наконец, какого рода содействие вам требуется.
- Нам – мне и всему нашему отделу – нужно, чтобы вы обеспечили передачу Иванцова в наше распоряжение.
- Вам нужно получить тело Иванцова после казни? – уточнила Шелестова.
- Нет, - покачал головой Кравец. – Он нам нужен живым.
- Временно? До казни?
- Насовсем.
Прокурор не понимала.
- Послушайте, - сказала она, – выражайтесь яснее! Сначала вы говорите, что не заинтересованы в смягчении наказания для этого чудовища, а потом требуете, чтобы вам его передали насовсем. Где смысл?
- Смысл в том, что наши специалисты сами приведут казнь в исполнение, - сказал Кравец. – И поверьте мне – впервые преступник, совершивший столь страшные преступления, получит по заслугам. Наказание впервые станет адекватным содеянному.
- Да о чем вы говорите? – хлопнула ладонью по столу прокурор. – Разве расстрел – не адекватное наказание?
- А разве это так?
Шелестова вздохнула.
- Отвечать вопросом на вопрос неприлично.
- Знаю, - сказал Кравец. – Тогда не задавайте таких глу…, хм-м, таких вопросов. Как может пуля в затылок, убивающая мгновенно, быть адекватным наказанием за пятьдесят восемь убийств? Каждая из жертв Иванцова умирала несколько часов, и я даже не могу представить, какие муки пришлось вынести этим людям…
Шелестову передернуло. Она долго изучала материалы дела. И, в отличие от полковника, могла представить, что чувствовали жертвы…
- Он убил множество людей, - продолжал полковник, - причем убил жестоко, невероятно жестоко. Он от этого удовольствие получал! И вы это знаете! Так что, девять грамм в башку за ТАКОЕ – это адекватное наказание?
- А что же предлагаете вы? – воскликнула прокурор.
Полковник снова улыбнулся.
- Вот именно для того, чтобы объяснить это, я к вам и пришел.
- В таком случае, я вас внимательно слушаю.
Кравец поерзал в кресле.
- Только учтите – то, что вы сейчас услышите, секретно. Конечно, я должен заставить вас подписать пару бумажек о неразглашении, но… Вы же умная женщина. Впрочем, - махнул рукой полковник, - даже если вы кому-нибудь расскажете то, что услышите от меня, этому поверят разве что в желтой прессе, и ваш рассказ разместят на одной газетной полосе с рассказами об улитках-людоедах и дворниках-оборотнях.
Прокурор позволила себе слег
Отзывов нет Добавить отзыв
Добавлено: 04.04.2008 14:52:00
Относится к теме: Фантастическая
Относится к жанру: Рассказ
|
|
 |
Темы
